Неандертальский параллакс - Страница 259

259

— Именно так, — ответила Вессан. — Эти кнопки позволяют вам вводить кодоны. Или, если вам безразлично, какой именно кодон будет регулировать данную аминокислоту, вы можете выбирать аминокислоты напрямую вот здесь. — Она указала на ещё одну группу из двадцати кнопок — четыре ряда по пять.

— Конечно, — продолжала Вессан, — клавиатура используется только для внесения точечных изменений: вводить вручную длинную последовательность невероятно утомительно. Обычно прибор подключается к компьютеру, и информация о желаемом конечном продукте просто загружается с него.

— Великолепно, — сказала Мэри. — Вы не представляете, сколько мы сил потратили, чтобы научиться генному сплайсингу. — Она посмотрела Вессан в глаза. — Спасибо вам.

— Не за что, — ответила Вессан. — Ну а теперь — за работу.

— Сейчас? — удивилась Мэри.

— Конечно. Мы не будем производить ДНК прямо сейчас, но мы полностью настроим процесс. По-первых, мне понадобятся образцы ваших с Понтером дезоксерибонуклеиновых кислот для секвенирования.

— Вы можете это сделать?

— Кодонатор может. Ему нужно лишь дать образец, чтобы он его проанализировал. Анализ одного образца займёт примерно одно деци.

— Десятая часть дня на полную расшифровку генома отдельного человека? — поражённо переспросила Мэри.

— Ага, — ответила Вессан. — Давайте начнём, а потом я раздобуду чего-нибудь поесть.

— Я с радостью помогу вам на охоте, — сказал Понтер. — Он улыбнулся и поднял руку. — Хоть я и знаю, что помощь вам не нужна.

— Я буду рада компании, — сказала Вессан. — Но сначала давайте получим образцы генетического материала.

Глава 24

Если предстоящий коллапс магнитного поля Земли и научит нас чему-нибудь, то, скорее всего, вот чему: человечество слишком ценно, чтобы иметь лишь один дом; что класть все яйца в одну корзину — непростительная глупость…

Понтер позвонил водителю транспортного куба и сказал ему возвращаться в Кралдак; они вызовут другой куб ближе к вечеру.

Мэри и Мега остались в хижине, а Вессан м Понтером пошли на охоту. Мега показала Мэри, как работает её игрушка; Мэри пересказала ей часть киплинговской «Книги джунглей». Мега научила Мэри петь короткую неандертальскую песенку. Мэри понравилось возиться с Мегой — и она знала, что иметь собственного ребёнка будет ещё чудесней.

Наконец, Вессан с Понтером вернулись с пойманным на обед фазаном; Вессан принялась его потрошить, а Понтер занялся салатом. Оказалось, что на крыше хижины были установлены солнечные панели, так что у неё был и вакуумный шкаф для хранения продуктов, и электрообогреватель, и люцифериновые светильники, и многое другое; друзья надарили ей на прощание массу всего, когда она объявила о своём решении удалиться от организованного неандертальского общества. В целом, решила Мэри, это была бы не такая уж плохая жизнь, если бы только было чего почитать. Вессан показала Мэри свой планшет и как она его подзаряжает от солнечных панелей на крыше.

— Здесь хранится текстов где-то на четыре миллиарда слов, — объяснила она. — Доступа к новинкам у меня, понятное дело, нет, но это не беда; всё равно сейчас пишут одну чепуху. Но вот классика!.. — Вессан прижала устройство к груди. — Обожаю классику!

Мэри улыбнулась. Вессан была похожа на Кольма в его восхвалении достоинств Шекспира и его современников; ей приходилось прятать от него свои арлекиновские романы, чтобы не нарваться на ссору.

Обед был очень вкусный, Мэри не могла этого не признать — или, возможно, после всех сегодняшних хождений по лесу она очень сильно проголодалась.

На время обеда кодонатор убрали на пол, но как только все закончили есть, Вессан подняла его обратно на стол. Мега свернулась в углу калачиком и задремала, оставив троих взрослых сидеть у стола: Вессан на стуле, Понтер на поставленном на попа полене, а Мэри устроилась на крышке вакуумного шкафа лицом к циклопическому мамонтову черепу.

— Итак, — сказала Вессан, вглядываясь в дисплей. — Секвенирование завершено. — Мэри смотрела не на квадратный экран, а на саму Вессан, поскольку, за исключением очень небольшого количества, она не умела читать неандертальские идеограммы. Вессан, по-видимому, забыв об этом, ткнула пальцем в экран.

— Как видите, он составил список 50000 активных генов из вашей, Мэре, дезоксирибонуклеиновой кислоты, и такое же количество из кислоты Понтера.

— Пятьдесят тысяч? — поразилась Мэре. — Я считала, что в человеческой ДНК только 35000 активных генов. Согласно нашим последним подсчётам.

Вессан на секунду задумалась.

— Ах, да, вы, наверное, не считаете… не знаю, как вы это зовёте. Своего рода экзонная дупликация. Я потом покажу вам, как это работает.

— Буду очень благодарна, — ответила Мэри, заинтригованная сверх всякой меры.

— Так вот, у прибора теперь есть список из 50000 аллелей для каждого из вас. Это значит, что кодонатор готов двигаться дальше и произвести то, что вам нужно: пару гамет с одинаковым количеством хромосом. Но…

— Да? — сказала Мэри.

— Ну, я вам рассказывала о том, для чего я создавала этот прибор: чтобы дать родителям возможность выбрать, какие аллели унаследует их ребёнок.

— Я думаю, нас устроит любая случайная комбинация. — Слова вырвались на свободу прежде, чем Мэри задумалась об их смысле; должно быть, поняла она, это заговорило её природное католическое отвращение к вмешательству в вещество самой жизни… хотя любое использование этой машины неизбежно является весьма тяжёлым случаем вмешательства.

259