Неандертальский параллакс - Страница 160

160

— Неандертальцы убивали по одному животному за раз. — Очевидно, произнеся эти слова, Анджела сразу поняла, что совершает ошибку. Бровь Понтера взлетела вверх.

— А как охотились ваши предки?

Анджеле явно было неловко.

— Ну, они… в общем, они загоняли целое стадо животных на обрыв и… вынуждали их прыгать, и таким образом убивали сотни животных за раз.

Золотистые глаза Понтера округлились.

— Но это… это так… расточительно, — сказал он. — Очевидно ведь, что даже большая группа людей не сможет съесть всё это мясо. И потом, такой способ охоты выглядит каким-то… трусливым.

— Я… никогда не смотрела на это под таким углом, — Анджела покраснела. — Ну, то есть, мы считаем безрассудством подвергать себя ненужному риску, так что…

— Вы прыгаете с самолётов, — сказала Понтер. — Ныряете с утёсов. Превратили драки в организованный спорт. Я видел по телевизору.

— Не каждый занимается такими вещами, — мягко напомнила ему Мэри.

— Ладно, — согласился Понтер, — но вдобавок к рискованным видам спорта широко распространены и другие виды безрассудного поведения. — Он обвёл рукой бар. — Курение табака, питьё алкоголя, причём, насколько я могу понять, — он кивнул в сторону Генри, — и то и другое является продуктом сельского хозяйства. Несомненно, эти занятия являются «ненужным риском». Как вы можете убивать животных таким трусливым способом, и при этом так рисковать своим… О! Подождите. Понимаю. Кажется, понимаю.

— Что? — спросила Мэри.

— Да, что? — спросил Генри.

— Сейчас, сейчас, — ответил Понтер, явно преследуя ускользающую мысль. Через несколько мгновений он кивнул, видимо, поймав то, за чем гнался. — Вы, глексены, пьёте алкоголь, курите и занимаетесь опасными видами спорта для того, чтобы продемонстрировать свои избыточные возможности. Вы будто говорите окружающим: смотрите, сейчас, во времена изобилия, я существенно снижаю свою эффективность, и всё равно функционирую удовлетворительно. Тем самым вы даёте понять потенциальному партнёру по размножению, что сейчас вы не на пике своих возможностей, но что в трудные времена вы сможете оставаться хорошим добытчиком за счёт мобилизации внутренних резервов.

— Правда? — сказала Мэри. — Очень интересная трактовка.

— И такое поведение мне понятно, потому что мы, в сущности, занимаемся тем же самым — только по-другому. Когда мы охотимся…

Мэри осенило в одно мгновение.

— Во время охоты, — прервала она Понтера, — вы не выбираете лёгких путей. Вы не загоняете животных на скалу, не бросаете в них копья с безопасного расстояния, как делали мои предки, но не твои, по крайней мере, на этой версии Земли. Нет, ваш народ предпочитает сойтись с животным вплотную, победить его один на один, и вогнать в него копьё собственной рукой. Да, думаю, по большому счёту это то же самое, что и курение и пьянство — смотри, дорогая, я добыл ужин голыми руками, так что если дела пойдут плохо, я стану охотиться более эффективным способом, и нам всё равно не придётся голодать.

— Точно так, — сказал Понтер.

Мэри кивнула.

— В этом есть своя логика. — Она указала на худого человека, сидящего на другом конце бара. — Эрик Тринкаус, вон тот, обнаружил, что многие ископаемые скелеты неандертальцев демонстрируют повреждения, типологически схожие с травмами ковбоев на родео, когда конь сбрасывает их на землю, что подразумевает схватку врукопашную.

— О да, так и есть, — закивал Понтер. — Меня самого пару раз мамонт кинул так, что…

— Кто? — прервал его Генри.

— Мамонт во время охоты…

— Мамонт? — в полном изумлении воскликнула Анджела.

Мэри ухмыльнулась.

— Я гляжу, мы ещё долго не разойдёмся. Давайте-ка теперь я всех угощу…

Глава 25

— Прошу прощения, посол Прат, — сказал молодой служитель, входя в комнату отдыха в здании Объединённых Наций. — Вам пришёл диппакет из Садбери.

Тукана Прат оглядела десять выдающихся неандертальцев, которые расселись в креслах у огромного окна или разлеглись на полу. Она вздохнула.

— Дождались, — сказала она им по-неандертальски, потом через посредство компаньона поблагодарила служителя и взяла у него кожаный футляр с оттиснутым на нём канадским гербом.

Внутри была бусина памяти. Тукана открыла крышку своего компаньона и вставила бусину. Она приказала компаньону проиграть сообщение через внешние динамики, чтобы его могли услышать все присутствующие.

— Посол Тукана Прат, — произнёс рассерженный голос советника Бедроса, — тому, что вы совершили, не может быть оправдания. Я — то есть, мы, Верховный Серый совет — настаиваем на том, чтобы вы и те, кого вам удалось одурачить, немедленно вернулись домой. Мы, — он помедлил, и Тукане показалось, что она расслышала, как он сглотнул, словно пытаясь успокоиться, — мы весьма обеспокоены их безопасностью. Их вклад в благосостояние общества не поддаётся исчислению. Вы и они обязаны вернуться в Салдак немедленно по получению этого сообщения.

Лонвес Троб покачал своей лысой головой.

— Самонадеянный молокосос…

— Я так понимаю, они не решатся закрыть портал, пока мы не вернёмся, — сказала Дерба Жонк, специалист по стволовым клеткам.

— В этом мы можем быть уверены, — улыбаясь, сказал Дор Фаррер, поэт.

Тукана кивнула.

— Я хочу ещё раз поблагодарить вас всех за то, что согласились явиться со мной сюда. Как я поняла, никто не собирается выполнять просьбу советника Бедроса?

— Шутите? — сказал Лонвес Троб, обращая к Тукане синие искусственные глаза. — У меня такой веселухи не было уж не помню сколько.

160